Лихорадка.

Утренний сон неспокоен, как море в грозу,
Ветреный день неудачен для ловли улыбок,
Маленький мир неудобен, как таз на газу,
Тесен, как блюдце для тысяч космических рыбок.

Только один - если выбран судьбой - до конца.
Каждый из них - о своём, для своих, кто поймёт.
Знать, как бывает, когда, не касаясь лица,
Целясь в тебя, сотни пуль уходят в полёт.

Наш аутизм – тупиковый, но всё-таки путь.
Самообман – стимулятор для всех симулянтов.
Днём залипаем, а ночью не можем уснуть;
Нервы прицеплены крючьями к стрелкам курантов.

Нынче никто не заставит ещё раз взлететь,
Горы лекарств не помогут тебе излечиться.
Знаешь, что в зеркало незачем больше смотреть,
Стал набирать лишний вес, забываешь побриться.

Кто-то хотел лишний раз уязвить нас в словах,
Хрупкую жизнь снова в щепки разносит волна,
Только предвзятость, брезгливость и жалость в глазах –
Нам не впервой, мы насыщены этим сполна.

Строчки вранья, лужи яда с ножей-языков...
Видишь круги? Это Янка идёт по воде...
Правда лишь в душах бессмертных, что с-под облаков
Солнцем даруют любовь тем, кто верен мечте.

Я, как и ты – только винтик хронометра дней,
Я, как и ты – лишь деталь, что легко заменить.
Вместо напрасных вопросов «кому жить трудней?»,
Будем смеяться и чаек с балкона кормить.

Честен тот, кто говорил, а не тот, кто не врал.
Тот, кто узрел впереди и не смог обойти.
Низки и те, кто молчал, и те, кто не знал.
Наши пророки пророчат, даже сбившись с пути.

Только они, сквозь болота нащупав тропу,
Не выпачкав ног, пройдут к полю маковых снов.
Памятью вечной им каждый рассвет поутру
Родом из мира любви, с поля красных цветов.

Запах больниц будет вечно преследовать впредь,
Бешеный год нас гнобил, но я всё же живой,
С вырванным сердцем, но не прекращающий петь,
Вольный и даже почти что ещё молодой…


*В соавторстве с Шато.